Кажется, еще вчера в нашем рабочем окне рыбаки цеплялись за последние куски льда. Cегодня саписты мерно раскачивают веслами и парусники водят хороводы.
Сидя у этого окна, Ким Ки Дук мог бы написать вторую часть «Весны, лета, осени и всякого такого». А я пырюсь на след от водного мотоцикла и размышляю об адаптивности живых существ.
Прошли времена, когда за одну завалящую тренировку браслет начислял мне пятьсот калорий. Теперь ради четырехсот фигачишь час силовых и еще двадцать минут догоняешься на эллипсе.
- Организм адаптируется к нагрузкам! Надо менять план! – сказала Катя, от души накидав мне в программу канатов, «альпиниста» и берпи.
«Как же я ненавижу адаптивность организма и берпи», - подумала я тогда. Но передумала.
Под нашим кабинетом вскрывают бетонную стяжку. Когда-то мне казалось, что нет ничего хуже соседа с перфоратором. Ха! Строители Бурного вскрывают бетонную стяжку в восемь рук и в четыре перфоратора.
В первый день мы закатывали глаза, прятались в наушники и надрывно страдали. К третьему наши организмы адаптировались.
А иногда происходят вещи, про которые все думают: «Господи, пожалуйста, пусть этого никогда не случится с моими близкими». С кем-то они должны случаться, и что же?
Вчера у тебя под ногами трескалась земля, почему - как же так - за что, и мир больше никогда не будет прежним. Сегодня оказывается, что можно жить дальше, встречать владивостокские рассветы и даже постить в инсту.
Чудеса. Вот интересно, на что еще способна человеческая адаптивность?
- Не хочется вас огорчать, но вам осталось жить три дня.
- Эээээээээ… Клааааасс! На хер фэтсикрет, пойду съем эстерхази! Целиком!
